В.А.Кузнецов

Длина здания 25,50 м, ширина с притворами 19,50 м, высота около 20 м; длина с нартексом (без западного притвора) 21 м, ширина (без притворов) 10,50 м, т. е. ширина приравнена к половине длины.

В плане храм представляет типичное здание крестовокупольной композиции с тремя апсидами, шестистолпное, удлиненное в западной части за счет нартекса и композиционно осложненное тремя притворами: с севера, юга и запада. Два ряда квадратных в сечении пилонов членят наос храма на три нефа, из которых центральный шире боковых; соответственно центральная апсида (алтарь) шире и глубже северной (диаконник) и южной (жертвенник). В центре алтаря, несомненно, находился каменный престол, от которого сохранилась лишь яма, расчищенная нами в 1980 г.

Раскопками 1960 г. в центральной апсиде был обнаружен трехступенчатый синтрон, облицованный коричнево-красной цемянкой. По линии предалтарных столбов интерьер пересекает двуступенчатая солея, отделявшая алтарную часть храма от зала и, очевидно, увенчанная не дошедшей до нас алтарной преградой (от ее конструкции сохранился камень у основания южной стены).

Вдоль южной и северной стен наоса были устроены узкие каменные сидения; в северном и южном притворах восточные стены имели полуциркульные в плане культовые ниши, что свидетельствует о функциональном назначении притворов в качестве самостоятельных приделов. В нартексе нашими раскопками 1960 г. открыты остатки крещальни с составленной из плит, облицованных цемянкой, купелью. Судя по наличию выступа-упора в кладке северной стены нартекса (в 1961 г. рухнувшей) и аналогиям в синхронных храмах Абхазии (Лыхны, Мокви, Пицунда) нартекс имел хоры с лестницей. Наконец, отметим пристройку в юго-западной части храма и без следов входных проемов. Назначение ее неизвестно.

Объемы храма характеризуются ритмическим нарастанием к центру композиции - главе, увенчанной цилиндрическим барабаном с низким сферическим куполом, некогда, безусловно, завершавшимся металлическим крестом. Глава покоится на подпружных арках из кирпича-плинфы, опирающихся на слегка выступающие полочки-импосты в верхней части пилястр.

Из плинфы сложены арочные завершения всех дверных и оконных проемов, в то время как своды храма возведены из тесаных песчаниковых плит. Дошедшее до нас древнее покрытие кровли было осуществлено тонкими плитами, но не исключено, что кровля была ремонтирована в древности и первоначально была несколько иной. Стены храма сложены из крупных и чисто отесанных квадров и плит песчаника на очень прочном известковом растворе, угловая кладка выполнена в технике "тычком и ложком" (традиции римской техники opus incertum).

Не вызывает особых сомнений то, что храм снаружи был оштукатурен. Оштукатурен был и интерьер, сплошь покрытый фресковой живописью.
В 50-х годах нам удалось видеть сохранившиеся довольно значительные участки штукатурки интерьера, особенно на северных простенках центрального нефа и в центральной апсиде. Просматривались еле заметные контуры фигур, нанесенные коричневой краской без графьи.

В настоящее время их нет, но фрески северного храма в свое время зарисовал (в основном в цвете) Д. М. Струков. Часть рисунков Струкова нами опубликована, но искусствоведческому анализу она еще не подвергалась. Возможен синкретический и разновременный состав фресок северного храма.

Северный храм - наиболее крупный и монументальный храм не только Нижнего Архыза, но и всего Северного Кавказа. Это и ряд иных признаков (наличие крещальни, синтрона, приделов с культовыми нишами, имитирующими апсиды, богатых захоронений под полом и т. д.) позволяет нам считать северный храм кафедральным собором Аланской епархии, построенным раньше других Зеленчукских храмов - во второй четверти Х в., при абхазском царе Георгии II (920-955 гг.), заслужившем благодарность патриарха Николая Мистика за "ревность" в деле просвещения князя Алании и его подчиненных.

Эта дата имеет подтверждение в датированных эпиграфических памятниках и археологических материалах, обнаруженных вокруг храма. Относительно генезиса архитектурных форм северного храма мы остаемся на точке зрения, изложенной и обоснованной в 1977 г.: данный памятник имеет видимые связи с восточновизантийским провинциальным зодчеством Трапезунда.

Специальное искусствоведческое исследование, выполненное недавно Л. А. Перфильевой, подтвердило нашу датировку и историко-генетическую интерпретацию северного храма.