В
литературе известен давно и неоднократно описывался. Одно из первых упоминаний
принадлежит Ю. Клапроту, сообщившему, что местные черкесы церковь и гору называют
"клисси" (от греческого "экклесиа" - церковь) и связывают
это здание с "френками", т.е. европейцами. Сам Клапрот на Шоане не был,
но собранные им фольклорные сведения важны для исторических реконструкций.
Архитектурные
обмеры Шоанинского храма впервые сделал в 1829 г. архитектор Кавминвод И. Бернадацци
(подлинники хранятся в чертежехранилище быв. ГАИМК, инв. № 2384-2385). И. Бернадацци
поразило "самое ее построение по всем правилам искусства и прочность"
церкви. Из дальнейших упоминаний и описаний укажем план и прекрасный рисунок северного
фасада храма, опубликованные Нарышкиным.
В
интерьере храма Нарышкин видел "следы штукатурки, окраски, а также и крестов,
но ни ликов, ни других изображений не оказалось". Однако по сведениям А.
Фирковича. в Шоанинском храме "на правой стороне алтаря изображен крест,
окрашенный в средине желтою, а по краям черною краскою; в средине его виден терновый
венец; по сторонам же креста полустертая греческая надпись: ок... евон... …лос
леонос (вероятно, имя раба Божия Леона, соорудившего крест), в нижней части креста:
АNDРЕАС ОСТНС (Андрей... ?)". Наличие фресок не вызывает сомнений.
Попытки
провести раскопки внутри храма оказались неудачны: пол перекопан. В 1895г. В.М.
Сысоев при реставрационных работах (скорее всего, когда Шоанинский храм приспосабливался
к нуждам открываемого здесь мужского монастыря. - В. К.) под северной его частью
нашел каменный склеп с размерами: 2,58х2,13х1,60 м (высота). В западной стене
имелся входной проем.
Уже
дореволюционные исследователи наметили дату храма Шоана -X-XI вв. и поставили
вопрос о византийских истоках его архитектуры. В плане Шоана представляет трехапсидное
и трехнефное здание с четырьмя квадратными в сечении столбами, несущими подпружные
арки и главу. Центральная апсида шире боковых, алтарные простенки прорезаны низкими
входами в жертвенник и диаконник. С севера и юга храм имеет закрытые притворы
с входнымн проемами, с запада притвора нет, т. к. западный фасад выходит к отвесному
обрыву материковой скалы. Наиболее обширная площадка и наиболее удобный подход
к храму с севера. Длина здания 12,90 м, ширина по западному фасаду - 8,90 м, высота
приравнена к длине. В боковых апсидах сохраннлись следы одноступенчатой солеи,
повышавшей алтарную часть.
К.
Н. Афанасьев установил модульный размер здания, соотносящийся с модулем северного
храма Зеленчука, как сторона и диагональ квадрата.По
К. Н. Афанасьеву, это "устанавливает прямую связь между этими храмами. Нет
сомнений, что они - храмы-родственники, причем родственники близкие и сооружены
если не одним зодчим, то зодчим одной архитектурной школы". Действительно,
ближайшее родство северного Зеленчукского и Шоанинского храмов не вызывает сомнений,
хотя есть и разница в деталях: закрытые притворы Шоаны, восьмигранный снаружи
барабан, украшенный в верхней части аркатурным фризом. оформление арочных завершений
окон не из кирпича, а монолитными плитами - архивольтами. Но эти детали малосущественны
на фоне общего сходства. подчеркиваемого таким важным элементом сходства, как
квадратные в сечении пилоны (на территории Абхазии в синхронных памятниках они
крестовидные).
Видимо,
у нас есть достаточно оснований строительство Шоанинского храма синхронизировать
со временем строительства северного храма Большого Зеленчука и отнести Шоану широко
к первой половине Х в. Не будем вдаваться в старую полемику о грузинском политическом
и религиозном влиянии на верховья Кубани и грузинском происхождении храмов, в
том числе Шоаны. Эта версия убедительно отвергнута, и мы к ней не возвращаемся.
О функциональном
назначении Шоанинского храма как собора для большого Кубанского прихода и резиденции
местного епископа или архиепископа мы уже говорили. Заметим, кстати, что с северо-западной
стороны на плоской вершине горы заметны руины каменных построек и встречается
керамика аланского времени. Не есть ли это остатки жилых построек кубанского епископа
и его клира?
Кажется
несомненным, что строительство репрезентативного, видного на многие километры
белоснежного храма свидетельствует о важности Кубанской епископии - многолюдной
и богатой. В то же время есть вопросы.
Мы
знаем, что на городище Каракент были небольшие приходские церкви. Почему главный
собор было нельзя поставить на территории города, как это было в Нижнем Архызе,
и что было бы гораздо удобнее для верующнх?
Если
приход был велик и многолюден, то для проведения крупных служб возведение сравнительно
небольшого храма на узкой и неудобной вершине горы кажется нецелесообразным: единственный
подход с севера не способен
вместить массу людей, тем более, обычные нартекс
и западный притвор отсутствуют.
Сказанное
приводит к предположению, что храм Шоана мог быть построен не только как резиденция
Кубанского епископа, но и как храм существовавшего здесь небольшого монастыря-киновии.
В этой связи обратим внимание на интересную деталь, не зафиксированную современными
архитектурными обмерами и публикациями, но четко
отмеченную на чертеже И. Бернадацци
и плане Нарышкина - нишу-алтарь в восточной стене южного притвора, предназначенную
в качестве дополнительной апсиды и совершения треб теми, кто не помещался в кафоликоне
храма. Точно такие дополнительные алтарики-экседры устроены в восточных стенах
притворов северного храма Зеленчука. В византийской архитектуре такую же экседру
в восточной стене южного придела встречаем в церкви на акрополе Афин.
Есть
и иные интересные детали. Здание храма, в силу скального и неровного рельефа,
стоит на специально возведенной субструкции с западной стороны - иначе храм не
вписывался в размеры площадки. Субструкция на уровне западного входа имеет слегка
выступающий цоколь, идущий по всему фасаду до выходов скалы. Кладка этой субструкции-платформы
хорошо отличается от кладки стен храма своей грубостью и нерегулярностью, хотя
в углах она дана "тычком и ложком". Я уже высказывал предположение,
что в западной субструкции могут быть обнаружены погребения, которые могли бы
дать ценные данные для дальнейших суждений.
Наконец,
с храмом Шоана связаны интереснейшие сведения о хранившихся в нем до XVIII в.
древних книгах, до сих пор не замеченные ни кавказоведами, ни византинистами,
но, безусловно, требующие тщательной проверки. Источником сведений является путешествовавший
по Кавказу немецкий врач Якоб Рейнеггс. Он свидетельствует о древнем храме "Шома"
и двух древних церковных книгах из него.
Одна
книга представляла церковный служебник на греко-славянском языке, вторая - греческая,
по словам Я. Рейнеггса, содержала богословские прения о двояком естестве Иисуса
Христа. Книг в храме было больше, но Рейнеггс смог получить только эти две.
У
нас нет оснований относиться к приведенному рассказу Я. Рейнеггса с недоверием.
Его сведения подтвердил С. Броневский, указавший даже местонахождение книг из
Шоаны: "При ручье Шона стоит древняя греческая церковь, почитаемая горцами
за святилище, со многими хранящимися в ней книгами. Рейнеггс имел случай достать
две таковые книги, которые находятся ныне в Геттингенском Музеуме".
Путаные сведения о книгах Я. Рейнеггса дошли до П. Хицунова, писавшего: "Странно, что некоторая часть богослужебных книг на греческом языке, найденная в одной древней церкви на Кавказе, поступила каким-то случаем в Гейдельбергский университет, как замечательная редкость. Верно, кто-либо из германских путешественников, бывший на Кавказе в то время, вывез эти книги и передал университету".
Геттингенский
музей или Гейдельбергский университет? Где осели греко-византийские книги из аланского
храма на Шоане, уцелели ли они после второй мировой войны, и если ученые России
о них не знали, неужели ученые Германии могли не обратить внимания на редкие манускрипты,
и они до сих пор не введены в оборот? На все эти жгучие вопросы ни автор этих
строк, ни ведущий поиск одновременно со мной С. Н. Малахов ответа пока не нашли
(правда, С. Н. Малахов почему-то считает, что Я. Рейнеггс книги получил из Сентинского
храма).
Он справедливо замечает, что книги для нужд церкви не только доставлялись из Константинополя, Трапезундской империи, Крыма и Грузии, но и, вероятно, переписывались и поновлялись на месте. Однако в этих предположениях необходимости нет - А. П. Каждан прямо говорит о рукописях Х-ХIII вв., переписанных в разных частях Византийской империи, в том числе и Алании. К сожалению, А. П. Каждан не остановился на этом подробнее, но не исключено, что он имел в виду именно книги из Шоаны.
В
таком случае также не исключено, что переписка книг могла вестись в Шоанинском
храме и около него мог существовать скрипторий. Характерно, что в Зеленчукских
храмах книг не обнаружено (по крайней мере пока), хотя они там были несомненно.
