Генерал-лейтенант

Созрыко Хоранов

(1842 - 1935 гг.)

История войн в течение многих веков знает мартиролог людей исключительной отваги, удали, самопожерствования, но даже на их фоне фигура Созрыко Хоранова занимает особое место в шеренге военных интеллигентов. Вступив на службу рядовым всадником, без намека на родовитость, благодаря незаурядности своей личности, Созрыко прошел путь от рядового до генерала.

Родился он в живописном, прославившемся садами высокогорном селении Унал. Первенец Дзанхота Хоранова, он был окружен любовью и нежным вниманием отца. Руки еще не окрепли, а его уже учили стрелять из дедовского кремневого оружия, владеть конем, скакать верхом, рубить шашкой.

Быстро прошло детство, - и вот уже ловкий, с отменной выправкой юноша зачисляется во второй взвод лейб-гвардии кавказского эскадрона Собственного Его Величества конвоя. Затем служба во Владикавказском казачьем полку. Дальнейшее продвижение Хоранова шло стремительно.

В течение 1877-78 гг. он прошел путь от хорунжего до есаула, в 1898 году получил чин полковника, а в 1905 году - генерал-майора.

Он участвовал в трех больших войнах: русско-турецкой 1877-1878 гг., русско-японской и первой мировой. Его фамилия не упоминалась иначе как в сочетании "храбрейший", "образцовый", "толковый", "боевой", "разумный". Он вызывал восхищение у таких участников войны 1877 - 1878 гг., как Скобелев М. Д., Немирович-Данченко, художник Верещагин, командир бригады Тутолмин. "Это образцовый по толковости и храбрости боевой офицер", - характеризует своего ординарца генерал М. Д. Скобелев".

По нравственному значению обязанность ординарца есть один из труднейших видов военной службы. Разумеется, вся сила этого значения присуща только человеку развитому и обладавшему высоким сознанием долга. Без способного ординарца начальник словно без рук, дорожат и войска толковым ординарцем".

Созрыко обладал завидной физической силой, умел моментально ориентироваться в сложной боевой обстановке, принять быстрое и верное решение, а отвага его не знала границ. Приведу лишь один пример.

Полк попал в окружение. Турки стиснули его в кольцо, которое становилось все плотнее. Несмотря на отчаянную храбрость, с которой казаки, оказавшиеся отрезанными от других частей, отражали атаку за атакой, полное уничтожение полка казалось неминуемым. В эту критическую минуту командир полка решил доложить о создавшемся положении генералу М. Д. Скобелеву и просить у него помощи. Но как это сделать? Кто сможет - пробиться сквозь кольцо и доставить донесение?

Вызвался Хоранов. Донесение он спрятал в голенище сапога. Ринувшись в очередную контратаку, Созрыко откинулся вдруг набок и повис на стремени, делая вид, что сражен пулей, а сам незаметно гнал лошадь.

Донесение было доставлено, и тут же подоспело подкрепление окруженным. Турки вынуждены были отступить.

Скобелевского адъютанта Хоранова знали солдаты всех частей и называли не иначе как "наш летучий сотник".

"Он вихрем носился с приказами генерала по линии войск, не зная устали, не страшась ружейного и пушечного огня, - вспоминает участник этой войны. - Когда дальнейший его маршрут оказывался совершенно непроходимым, сотник спешивался и, вынув из чехла за спиной казачью берданку, ложился в стрелковую цепь и открывал огонь по врагу".

С первых дней боевых действий и до конца войны он ни на час не выходил из огня. Созрыко участвовал в знаменитом сражении у деревни Дели-Сула, у деревни Чаушкой, в отражении атаки Булгаринского моста, в ежедневных перестрелках под Никополем, в сражении у Турской, Тритеник, Коголовцы, Гиляны, Мечки, во взятии с боя деревень Градешти и Самовид. При усиленной рекогносцировке города Ловчи был ранен в голову, но остался в строю.

С 3 по 10 января 1878 года Хоранов прошел путь в авангарде армии под начальством генерала Скобелева от Казанлыка до Адрианополя.

При заключении мира оставался в 4-ом оккупационном армейском корпусе генерала Скобелева в гг. Сливно и Адрианополе. Первого мая 1879 года в числе войск 4-го армейского корпуса погрузился на корабль в Бургасе и третьего мая высадился в Одессе.

За боевые заслуги в русско-турецкой войне 1877 - 1878 гг. хорунжий Хоранов получил звание сотника, потом есаула, был награжден орденами Св. Анны 4-й ст., Св. Станислава 3-й ст. с мечами и бантом и Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом.

В известной картине В. Верещагина "Шипко-Шейново" рядом с генералом Скобелевым стоит С. Хоранов.

В 1892 году он был награжден орденом Св. Станислава второй степени, через три года произведен в подполковники с последующим награждением орденом Св. Анны второй степени, орденом Св. Владимира 3-й степени, а эмир Бухарский пожаловал его орденом Восходящей звезды.

Когда разразилась русско-японская война, ему было уже 62 года, проживал с семьей в Ардоне, находясь в армейском резерве. Однако сообщение о войне взволновало сына Отечества, и он потребовал отправки на фронт.

Его дерзкие рейды, налеты на японские штабы снискали ему славу легендарного героя. Он признавал одну тактику боя - атаку, что послужило поводом назвать его "генерал Атака".
В одном из боев в августе 1905 года "под начальством полковника Хоранова горцы выполнили свою задачу с такой удалью и отвагой, с такой безумной храбростью, что японцы в паническом ужасе разбежались.

В этом бою был ранен лихой вожак удальцов-горцев полковник Хоранов двумя пулями в грудь, двумя - в голову и ногу". В безнадежном состоянии полковник был эвакуирован в тыл. После длительного лечения в московских госпиталях его в сопровождении врача и двух сестер милосердия отправили в город Канны на юг Франции. Там его застало известие о производстве его в генерал-майоры.

Через несколько месяцев он вернулся на родину. В декабре 1906 года получил высокую награду - золотое оружие с надписью "За храбрость".

Грянула первая мировая война. К этому времени он имел 30 ранений (из них несколько - тяжелых), ему шел 72-й год. И несмотря на это, он подает рапорт о
зачислении его в одно из боевых соединений кавалерии. На вопрос бывшего сослуживца генерала Ирмана, почему он, Хоранов, на 72-м году жизни подвергает себя такой опасности, Созрыко коротко ответил: "Я полагаю, Ваше превосходительство, что солдат должен сражаться до последней возможности".

Требовательный к себе, он строго выговаривал за плохой уход за конем и оружием. Сам он и в пожилом возрасте, и в молодости, стремительно, почти не касаясь стремени, взлетал в седло, легко переносил многочасовые аллюры; его воинской закалке могли позавидовать молодые.

В одном из боев "неистовый" Созрыко был тяжело ранен в брюшную полость восемью шрапнельными пулями. Это была верная смерть, но и на этот раз он выжил.

Прославленный военачальник Маршал Советского Союза Василевский, лично знавший Созрыко, писал о нем: "Хоранов был заслуженным генералом, показавшим себя храбрым и талантливым полководцем на полях сражений при защите Отечества". А прослужил Созрыко 53 года.

Редкие месяцы отпусков и годы, свободные от службы, он проводил в с. Ардон, который выбрал местом постоянного жительства. Личная скромность (к слову сказать, он не пил, не курил), гуманность, участие в делах сельской общины снискали ему уважение и любовь односельчан. Долгими хождениями по петербургским канцеляриям и упорными хлопотами Хоранов добился для ардонцев прирезки им четырехсот десятин хороших угодий.

Сельское правление, решив отблагодарить его за заботы, предложило ему надел в 25 десятин, от которых Хоранов отказался в пользу малоземельных.

Тяжело переживая незавершенность своего образования он старался по мере сил и возможностей содействовать образованию своих детей, родственников и даже посторонних людей, обращавшихся к нему за помощью.

Не без его поддержки получили образование его сестра, которую он определил в известный Ольгинский приют, братья. Один из них стал учителем, другой окончил юридический факультет Московского университета, третий, закончив знаменитый Демидовский лицей, тоже был юристом, затем поступил на военную службу и в чине полковника вышел в отставку.

Старший сын Созрыко окончил военное училище, в русско-японскую войну был тяжело ранен и вынужден был выйти в отставку. В качестве журналиста он работал в прогрессивной газете "Русское слово". Кстати, он стал прототипом героя рассказа А. Толстого "По Волыни".

Дочь Созрыко - Зинаида получила блестящее образование, окончив Ксениевский институт в Петербурге. Два сына генерала погибли в первой мировой войне.
Значительна роль Хоранова в развитии культуры и образования в Осетии.

Он добился открытия духовной семинарии в Ардоне, выступал на сельских сходах,
разъясняя пользу этого очага культуры, призывая всеми доступными каждому средствами поддержать начинание.

Сельчане дружно откликнулись на его призыв. Из стен этого учебного заведения вышла целая плеяда деятелей культуры осетинского народа.

Архивные документы и память людей, знавших С. Хоранова, сохранили многое из событий того времени.

...Шел тревожный 1919 год. Банды генерала Шкуро огнем и мечом пытали Осетию. В очередной налет на Ардон казачья сотня взяла в качестве заложников жен и детей керменистов и, погрузив на подводы, вывезла во Владикавказ. Толпа плачущих родственников обратилась за помощью к С. Хоранову. Престарелый генерал-лейтенант, облачившись в черкеску, со всеми
орденами, позвал своего вестового. Оба обстоятельно вооружившись, бросились в погоню за казаками. Короткий решительный разговор с сотником, несколько предупредительных выстрелов - и подводы с пленниками повернули назад, в Ардон, а сотня ускакала во Владикавказ ни с чем.

К чести Хоранова следует сказать и то, что ни сложившиеся обстоятельства жизни, ни привилегированность положения, ни ограниченность политического кругозора не помешали ему сразу и бесповоротно признать народную власть. До 1935 г., со дня своей кончины, он не подвергался никаким репрессиям. Советсткая власть на местах и в центре признавала заслуги Созрыко Хоранова и отдавала им должное.

Тем более горько и обидно сегодня сознавать, что по злой воле бюрократов из Ардона могила героя уничтожена, и тем самым предана забвению память об этом необыкновенном человеке. А случилось это так. В 1952 году было решено построить в Ардоне стадион. По проекту сносу подлежала вся усадьба Хоранова с садом. По настоянию его дочери был сделан запрос в Москву в соответствующую организацию, как поступить с могилой генерала и его сына, похороненных во дворе дома. Вскоре из Москвы пришло указание - могилы сохранить. Местное руководство не возражало.

Но, как это бывает в нашей жизни, все решили строители стадиона. Они выкорчевали сад, а могилы оказались под трибунами стадиона. Гранитный камень - скромное надгробье генерала - был потерян.

Говоря о причинах забвения генерала Хоранова, необходимо упомянуть о его взаимоотношениях с великим осетинским поэтом К. Л. Хетагуровым, ставших
причиной обвинения его в самых тяжких грехах. Но это - тема особого разговора. События разворачивались так, что примирение этих людей стало невозможным. И оно не состоялось. Противопоставлять их, тем более сравнивать - дело неблагодарное. Каждый из них прожил большую и содержательную жизнь. Поэт и воин.

Это были разные люди. Разной судьбы. Разного предназначения, но ратные подвиги на поле боя так же достойны почитания, как и вклад в духовную сокровищницу народа.

Сегодня к нам возвращаются имена незаслуженно забытых героев, и это закономерно, потому что рано или поздно историческая правда торжествует. И хорошо, когда она не запаздывает и хранит грядущие поколения от беспамятства.

Вот почему в летописи героических подвигов сынов Отечества должно быть восстановлено светлое имя Созрыко Хоранова - доблестного сына осетинского народа.