Генерал-лейтенант

Афако Фидаров

(1859 - 1930 гг.)

Архивные материалы, воспоминания родных и современников донесли до нас образ стройного, ловкого, прекрасного лицом, доброго товарища, искреннего друга Афако Фидарова. Крупный военачальник, дипломат, всесторонне образованный человек, он был ярким представителем прогрессивной интеллигенции своего времени, истинным патриотом Отечества.

Родился Афако 29 августа 1859 года в с. Зильги, в многодетной семье офицера Паци Фидарова (У Афадо было 4 брата и 4 сестры).

Паци был одним из тех горцев, кто в благородном порыве сердца добровольцем отправился на Дунайскую войну. За службу получил Георгиевский крест и 75 десятин земли у с. Ислаиово в Малой Кабарде. Всем сыновьям он дал образование.

Афако учился во Владикавказском реальном училище, по окончании которого поступил в Петербургское (Константиновское) кавалерийское училище. Был женат на дочери ротмистра Асламбека Адырхаева из Эльхотова - Салихан Адырхаевой. Детей не имел. Усыновил племянника (сына старшего брата Инала) - Гену, родившегося 20 марта 1900 года.

Службу начал в августе 1882 года хорунжим владикавказского полка терского казачьего войска. Уже через год он был произведен в сотники и переведен в Горско-Моздокский полк, откуда командирован в августе 1884 года в казачий отдел офицерской стрелковой школы.

По прибытии в полк он вступает в должность заведующего оружием, руководит тактическими занятиями с офицерами корпуса, избирается членом суда общества офицеров. Карьера его, судя по записям в послужном списке, была стремительной: начальник 1-го сотенного участка Горско-Моздокского полкового округа, за отличие в службе произведен в есаулы, и - снова учеба. 30 августа 1895 года командирован в С.-Петербург в офицерскую кавалерийскую школу.

За отличное окончание курса в офицерской кавалерийской школе пожалован орденом Святой Анны 3-й степени. Согласно предписанию начальника 1-й Кавказской казачьей дивизии от 9 сентября 1897 года командирован с утверждением военного министра в состав "наших инструкторов в Персии". Через год его награждают персидским орденом Льва и Солнца, затем прусским орденом Короны, спустя несколько месяцев Афако получает дорогую и редкую награду - персидскую саблю, усыпанную алмазами. Перечень русских и иностранных отличий продолжается.

В июне 1903 года по Высочайшему повелению был командирован в состав особого Джульфинского отряда на персидскую границу.

Русско-японская война застает подполковника Фидарова в составе Терско-Кубанского полка Кавказской конной бригады. Вместе с полком он переходит границу Маньчжурии и оказывается в центре военных действий.

За отличие в боях у Лагоулина в составе 10 армейского корпуса, на Анпелинском перевале под Ляояном на р. Щахэ (в составе 5-го Сибирского армейского корпуса) удостоен ордена Святой Анны 2-й степени с мечами и произведен в полковники.

Новый, 1905 год для полковника Фидарова начался тяжелыми боями на Инкоу, у деревни Сандепу. Под Мукденом русская армия, боясь окружения, вынуждена была отойти на Сыпингайские позиции (160 км севернее Мукдена) и оставалась там до заключения мира. Несколько сражений еще было в июне - августе 1905 года, но это были последние сполохи проигранной войны. И хотя герои-одиночки проявляли беспримерную отвагу (среди них и Фидаров, награжденный орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом, золотым оружием с надписью "За храбрость", орденом Святого Владимира 3-й
степени с мечами), расформированная армия возвращалась в Россию.

Высокообразованный офицер (он свободно изъяснялся на семи иностранных языках), Фидаров не раз привлекался правительством для выполнения дипломатических миссий в Персии, Афганистане. В 1910 - 1911 гг. он был в Персии начальником Казвинского, затем Ардебильского отрядов. За отличие в службе награждается орденом Св. Станислава 1-й степени и произведен в генерал-майоры.

В августе 1913 года последовало новое назначение - командующий 1-й Туркестанской казачьей дивизии. Но вскоре снова беспокойная военная судьба забрасывает его в Персию. Петербург доволен его деятельностью, персидский хан осыпает его подарками, одна из улиц Ардебиля названа его именем.

Дипломатическая карьера складывалась не менее удачно, чем военная, когда в резиденции персидского хана его застала весть о происшедшей на его родине революции 1917 года. Ни уговоры хана, ни посулы высоких должностей, - ничто не могло заставить Афако остаться в Персии.

Нужно было обладать незаурядным мужеством и волей, чтобы принять решение: во что бы то ни стало я должен быть со своим народом. В декабре 1917 года Афако приезжает в родное селение Зильги и переходит на положение гражданского лица.

Чем только не приходится заниматься! Это и организация отряда для выручки бронепоезда на станции Беслан, попавшего в руки контрреволюционеров, и финансовая помощь односельчанам, знакомым и даже малознакомым людям, нуждающимся в его участии.

Трогательна судьба китайского мальчика-сироты, оставшегося без присмотра, которого Афако привез из-под Мукдена в Зильги. Маленький Манза (так звали мальчика) рос здоровым и веселым ребенком. Научился поварскому делу и впоследствии сопровождал генерала во всех его походах. Манза был очень привязан к Афако, любое неодобрительное слово, даже жест в адрес Афако вызывали у него гневную реакцию, и он незамедлительно кидался на защиту.

"Персы боятся Манзы больше меня", - любил шутить Афако. Позднее, в дни августовских событий 1918 года во Владикавказе, Манза участвовал в боях вместе с китайскими добровольцами в отряде Паути-сана. По паспорту значился Панчо - Лелеса Лилиев. В 1930 году вступил в партию большевиков. Он намного пережил своего воспитателя. Умер в 1961 году и был похоронен в Беслане.

Но вернемся к 1918 году, когда Афако Фидаров уже жил в родном краю. Он пользовался большой популярностью в Кабарде, Ингушетии и не только как генерал, но и как человек, умеющий говорить как мудрый, доброжелательный советчик. Немаловажную роль играло и его знание почти всех кавказских языков. Обстоятельства сложились так, что между осетинами и ингушами, на протяжении веков жившими в тесном соседстве, связанными определенной общностью исторических судеб, хозяйства, быта, культуры, время от времени возникали инциденты.

Так случилось и весной 1918 года. Тревожное время накапливало взаимное раздражение, грозившее вылиться в кровавое столкновение. Гаппо Баев, городской голова Владикавказа, в мае 1918 года обратился с просьбой к Афако силой своего авторитета предотвратить конфликт.

Генерал написал два письма в Кантышево. Письма, к сожалению, не удалось разыскать, но об их содержании можно судить по ответу Афако Г. Баеву:

"Глубокоуважаемый Гаппо!
Я уже обратился в прошлую пятницу к кантышевцам двумя письмами - одно на русском языке к старшине, а другое на арабском - к мулле, прося обоих передать обществу мою просьбу о прекращении кровавых выступлений сельчан против ольгинцев, коим надо делать запашки. От муллы получил ответ на арабском языке, и он уверяет, что селение не при чем, и оно ни в коем случае не желает препятствовать, но кровная месть вызывает некоторые фамилии на враждебные выступления. От старшины я ответа не получил, и, думаю, потому, что я просил его ответ послать в Базоркино, а оттуда передадут ольгинцам. Так посоветовал мне Заурбек Баев. От души шлю вам привет с наилучшими пожеланиями, и дай Боже успеха в желании примирить стороны!

Лично я все время чувствую себя нездоровым, да и настроение мои сородичи поддерживают во мне ниже умеренности. Не знаю, Гаппо, придут ли еще к одному знаменателю наши сородичи, потерявшие разум, взаимное доверие и уважение?!
Прошу передать ольгинцам, только не Вашему племяннику Тибилову и другим подстрекателям - его соучастникам, мой сердечный привет и пожелания закончить примирение и жить добрососедски с ингушами. Мой вам привет еще раз. Глубокоуважающий Вас Афако Фидаров.
Р. S. Смерть Гены сильно меня потрясла. Благодарю за соболезнование. Афако.
9/22 мая 1918 года.
с. Зильги".

Он был бесстрашен как в юности и готов был рисковать, если считал, что защищает правое дело. Об этом говорит хотя бы его приезд в Базоркино, трехчасовое обращение под дулами ружей к возбужденной, готовой на все тысячной толпе. Его слова о необходимости межнациональной взаимной уступчивости, сговорчивости, укреплять с соседями братские отношения были не только поддержаны ингушской интеллигенцией и офицерами, но и имели широкий общественный резонанс.

А вот еще один документ, увидевший свет значительно позже, но в высшей степени драматический: "Заседание краевой тройки при ПП ОГПУ СКК утвердило решение от 15 января 1930 г. … А. Фидарова расстрелять в числе других".

По злой иронии судьбы, оклеветанный и обвиненный в том, что он якобы разжигал национальную рознь между ингушами и осетинами, отставной генерал был расстрелян. Подлинные факты и документы, свидетельства современников подтверждают, что вера в "создание национального мира" в нем жила до конца его дней и была продиктована глубокими личными убеждениями.

Позднее было и такое свидетельство: "Зильгинский сельский Ревком удостоверяет, что Фидаров Афако не участвовал ни в какой партии, и с 1917 по 1920 год жил
безотлучно по состоянию здоровья в селе, а своим благоразумием успокаивал односельчан". Документ заверен подписями и печатью.

А. П. Фидаров был реабилитирован в марте 1989 года.