ГЕНЕРАЛ-МАЙОР
МАГОМЕТ ДУДАРОВ
(1823-1893 гг.)

Сторожевые каменные башни, возведенные большой и сильной фамилией Дударовых в Дарьяльском ущелье для защиты личной и имущественной безопасности, являлись молчаливыми свидетелями того, сколь жестокую и суровую борьбу вели здесь люди за право жить независимо и вольно. Порукой спокойной и свободной жизни Инала Дударова были также его подрастающие сыновья.

Наш рассказ об одном из них - Магомете. Родился он в 1823 году и, как записано в послужном списке, происходил из "алдар Тагаурского племени". Его уже в детстве отличали черты незаурядности и одаренности. Тогда же проявилась его склонность к военной службе, и потому образование он получил в Константиновском военном училище. Именно здесь проходило развитие его военных наклонностей, формировался его характер. В 18 лет за отличие по службе был произведен в корнеты и прикомандирован к Горскому казачьему полку. Великолепный по своей выразительности портрет Магомета - подлинное произведение искусства, четко отражающее героя, создал его друг и товарищ по службе, брат великого русского художника Верещагина Александр.

"Осетин Дударов, - писал он в своих воспоминаниях, - мой большой друг. Он был славный товарищ. Подвижный, энергичный человек, чрезвычайно веселого характера. Дударов мой был молодчииа видом и всегда отлично одевался. Кинжал, шашка, портупея, ремень при кинжале, все это у него быдо в серебре самой тонкой чеканной работы я вызолочено через огонь. Я любил смотреть, как одевался Дударов и как сидят на нем бешмет или черкеска".

Чтобы иметь более завершенный портрет Магомета, к сказанному следует добавить, что его смелый и быстрый взгляд, открытое, мужественное лицо вызывали симпатию всех, кто его знал. Для человека, избравшего не как профессию, а как судьбу военную службу, жизнь была наполнена боевыми буднями.

Документы доносят до нас дыхание далекого времени, боевую удаль его ратных дел.
"Оглядываясь назад, смотрю, кавалерия наша у… - у… - у... как растянулась. Только конвой осетин, сплоченной массой, в своих папахах, в развевающихся на ветру бурках следовал за начальником. Все скачут молча, сосредоточенно, с озабоченными лицами, слышится только стук сотен копыт да фырканье и храп лошадей".

Каждый очередной чин Дударов получал не по вакансии, а за военные отличия. Служба шла блистательно.

Боевой опыт приобретался в такой суровой школе, как Кавказская армия тех времен. Грудь его была увешана крестами, орденами, медалями.

Женат был Магомет на дочери генерала Муссы Кундухова - Сахаре, имел четырех сыновей и дочь. Старший сын Кургако дослужился до чина генерал-майора.
Редкое сочетание ума и высоких нравственных качеств определило дальнейшую судьбу Магомета. В 1850 году он был переведен в Петербург и прикомандирован к Штабу Главного начальника Военных учебных заведений.

Чтобы понять и оценить его новое назначение, необходимо иметь в виду, что в систему военных учебных заведений входили все военные академии, военные училища, кадетские корпуса и офицерские школы, готовившие кадры офицеров. Назначение Магомета Дударова в штат военных учебных заведений было не случайным и об этом свидетельствуют документы. Штабу нужен был человек, вобравший в себя лучшие качества боевого командира, и жребий пал на него. Выбор оказался удачным.

За отличную службу и проведение линейных учений ему "объявлено Монаршее благоволение и высочайшим приказом произведен в 1856 г. в полковники". И далее служба в Штабе отмечена рядом наград: "За маневр и учение... За отличный порядок и устройство..." и в таком же духе до 1861 года, когда "высочайшим приказом назначается командиром Терского конно-иррегулярного полка с зачислением по армейской кавалерии".

Следующая запись в послужном списке гласит: "За отлично усердную и ревностную службу произведен в 5 генерал-майоры - 18 сентября 1871 года".

Отгремели бои, отболели раны, а жизнь продолжалась. Особенности натуры Магомета Дударова проявились и в мирные дни. Он любил жизнь, друзей, веселые застолья с музыкой и танцами. По натуре щедрый и сердечный, он получал истинное удовольствие, одаривая людей. Подарив слепому музыканту, исполнителю народных песен Бибо Дзугутову великолепного коня, он значительно облегчил ему жизнь. Любовь к людям, к родному краю, к осетинской музыке и танцам он пронес через всю жизнь. Об этом ярко живописует один из его современников, побывавший в гостях у генерала.

В это время генерал уже состоял в запасе армейской кавалерии, был почетным мировым судьей Владикавказского мирового округа. "...Аул Джерах... смотрю, еще выше над аулом, так, пожалуй, с полверсты, на небольшой площадке виднелся хорошенький домик с зеленой крышей, выстроенный в европейском стиле. Издали он казался белым гнездышком. Я знаю, это домик отставного генерала Дударова. Каково, думаю, жить на такой высоте, на самом юру, вдали от людей. Кругом домика виднелся красивый зеленый лужок, в противоположной общей неприветливой скалистой почве - лужок этот приятно веселил взоры. Раз как-то приезжал ко мне сам старик Дударов и звал в гости. Это был человек лет 70-ти, очень высокого роста, сухощавый. Одет в коричневую черкеску. Говорил чистым русским языком с легким акцентом. Я, конечно, с удовольствием принял приглашение и в назначенный день после обеда вместе с Абисаловым и в сопровождении казака направляемся в горы через аул Джерах".

Гости подъехали к белому домику, отдали лошадей казаку, а сами вошли в дом. В первой комнате, довольно обширной, их встретили молодые люди кто в черкесках, кто в бешметах, на поясах у всех висели кинжалы в черных ножнах, отделанных серебром.

Следующая комната имела вид зала. Полы крашеные. Мебели в комнате никакой. "Хозяин встречает нас очень любезно и ведет в зал, где и усаживает на раскинутые бурки. Мы садимся по-турецкй - ноги под себя. Подают кофе в маленьких чашечках. Пока гости угощались, комната наполнилась молодежью обоего пола.

Появляются молоденькие, хорошенькие осетинки в разноцветных платьях с узкими длинными рукавами, гораздо длинее рук. Девушки все брюнетки, все худенькие, с быстрыми глазами, черными как уголь. Осетинки выстраиваются против нас, вдоль стены в одну линию и с любопытством поглядывают в нашу сторону. Сзади нас и по бокам толпится молодежь - осетины. Видимо, что-то готовится. В зале стихает. Хозяин что-то говорит тихо и кивает головой на одну девушку. Та моментально выступает вперед. Старик говорит еще что-то, и вперед выбегает молодой осетин, красавец-брюнет, и оба точно в запуски принимаются танцевать лезгинку.

Я, как сейчас вижу эту красавицу, ее оживленное бледное лицо с большими черными глазами. Гибкие руки согнуты над головой, и сама она в таком виде, неслышно несется по залу на самых высоких носках, а длинные зеленые рукава красиво развеваются по ветру.

Пары сменяют одна другую, танцы продолжались часа полтора".
"Затем, - продолжает свои воспоминания гость, - нам на круглом столике подают превосходный шашлык, и мы запиваем его знаменитым дигорским пивом. Уже стемнело, когда мы вернулись домой". Так эта встреча описана в книге А. Верещагина "У болгар и за границей" (1881-1893 гг. Спб. 1896, с. 86).

Мы читаем воспоминания очевидца и очень легко представляем себе величавые скалы, ковер альпийского луга, голубое небо и прозрачный, напоенный свежестью воздух тех мест, где поселился генерал. Уйдя в оставку, он не мыслил своей жизни вне гор и поселился в местах, напоминавших ему детство, а вместе с ним и все связанное с матерью, которую беззаветно любил, и образ которой пронес через всю свою жизнь.

Похоронен Магомет Иналович в селе Чми. Его не в чем упрекнуть: он честно выполнял свой долг перед Отечеством. Прославленный воинами из этой фамилии были: полковник Темирбулат Дударов, полковник Горско-Моздокского казачьего полка ТКВ Инал Дударов, сотенный командир Осетинского дивизиона Агубекир Дударов, полковник Терско-Сунженского полка Александр Дударов, генерал Кургако Дударов и др.